Akadēmiskais centrs
Воспоминания об академике, профессоре истории Роберте Виппере
„Ткань его мыслей и чувств, сотканная и образовавшаяся за долгие годы неотступного и систематического труда, очень широка и изящна. Список его работ демонстрирует то большое разнообразие и охват, что так характерны для этого исследователя древности и профессора, проясняющего и отображающего великие исторические события... Р. Виппер как человек и учёный – идеалист, любящий свою работу, а не плату за неё; поэтому труд для него свят. Его жизнь – это служение, служение науке и высшим ценностям человеческой культуры... С помощью своего ума и своих знаний он всегда стремится осветить современникам исторические судьбы и течение истории и современности, уча распознавать самые ценные и неизменные истины и основы цивилизации” (М. Степерманис [68, 7, 25])
„Проф. Р. Виппер на самом деле был выдающимся учёным и лектором… он так говорил о древних греках и французах времён революции, словно являлся их современником и сам их видел, слышал и говорил с ними... Виппер был настоящим учёным – идеалистом, который с большим вниманием подходил к историческим процессам и делал такие же вдумчивые заключения, не стремясь загнать всё в известные рамки, часто позволяя сделать выбор самим слушателям... Также его учебники для гимназий были самыми распространёнными: они были современными в лучшем значении этого слова. Мы, тогдашние студенты, учились в школах по Иловайскому или, в лучшем случае, по Виноградову. Нас учили нагромождению фактов, хронологии, но не учили самому ходу истории, её философии и социологии. И тут вдруг получили книгу, которая открыла нам совсем другой мир, осветила ход событий” (A. Билманис [14, 27])
„Р. Ю. Виппер бесспорно был самым выдающимся профессором историко-филологического факультета 1911 – 1916 гг.: он соединял в себе обширные и разносторонние знания, способность самостоятельно и тонко мыслить; при этом у него была спокойная увлекающая форма изложения... Курсы Р. Ю. Виппера по истории античного мира, новейшего времени, социальных идей, методологии исторической науки открывали перед нами широкие перспективы, возбуждали работу мысли, воспитывали навыки научно-исторического анализа” (Н. Дружинин [197, 22-23])
„Его университетские курсы и учебники по всеобщей истории пользовались в России большой популярностью. От традиционных они резко отличались оригинальностью идей, стилем, приближенностью к современным исканиям в исторической науке” (Б. Сафронов, Н. Самсонова [250, 100-101])
„Острота и афористичность языка Р. Ю. Виппера, умение быстро улавливать суть вопроса и облекать свою мысль в изысканную форму подобно огранке драгоценных камней придают блеск элементам его философии истории” (В. Прозоров [242])
„В своих симпатиях и отношении Р. Виппер видится нам близким – он руководствуется демократическими принципами, Виппер – либерал по сути, в его изложении чувствуется сильная симпатия к завоёванным и порабощённым, к тому же без покровительственного момента, характерно понимающее отношение к судьбам малых народов, Р. Виппер стремится быть максимально объективным и толерантным, его описания моральные, но не морализаторские” (Н. Каже, A. Мацкевича [28, 53])
„Роберт Виппер – историк, который занимается не только изучением истории Нового времени, но и интересуется всем историческим путём человечества. Всегда он искал связь между различными явлениями жизни, а весь труд своей жизни посвятил в одинаковой мере прояснению и опубликованию как духовных, так и культурных ценностей… И многие другие вопросы занимали Роберта Виппера. Как один характернейший из них, упомянем читанный им в университете курс об истории латышского народа в связи с историей всей Европы. Этот курс он начал (в 1935 году) значимыми словами: «События в жизни латышского народа являются неотъемлемой частью всей европейской истории», – и нельзя отрицать, что именно эти слова оставили самое глубокое впечатление в толковании латышской истории” (A. Карнупс [27, 885-886])
„15 сентября этого года начал читать лекции на латышском языке широко известный историк проф. Р. Виппер, который, несмотря на 72 года, на склоне лет изучил латышский язык. Несмотря на Положения Университета о знании латышского языка, ему было сделано исключение, однако примерно в течение одного года он читал «Истории латышского народа в связи с всеобщей историей Европы», что показывает, как близок ему латышский народ… Этим своим шагом проф. Р. Виппер завоевал безраздельные симпатии латышских студентов” (Оказание редкостного внимания латышскому народу [60, 3])
“О различных событиях, проживая в изгнании, мы пересмотрели своё мнение. Так, трагикомические ситуации и трудности, которые переживали профессора Виппер и Федер, не зная хорошо латышский язык, у сегодняшнего читателя-эмигранта вызовут, скорее, симпатию, чем насмешку и досаду” (Г. Аугустс [10, 4])
„История Нового времени III (Jauno laiku vēsture III) Р. Виппера охватывает эпоху развитого капитализма и милитаризма (1851 – 1918)... Как и во всех работах Виппера, увлекает обширность материала, объективность и самостоятельный взгляд” (История, история литературы, искусство)
„Переход Р. Виппера в Ригу обозначил новый мощный поворот в написании и изучении истории… он свою всестороннюю эрудицию, обширные знания, критически вышколенный опыт и добрую славу, без каких-либо сопутствующих корыстных целей, посвятил Латвии, которая для него и для его семьи стала новой духовной отчизной… Из семинаров Р. Виппера не только в России, но и в Латвии выросло целое новое поколение историков” (A. Шв. [5, 7])
„Книга Роберта Виппера выделяется концентрированным повествованием, ясным изложением, интересными идеями, отличной эрудицией и последовательно продуманными заключениями. Её можно считать одним из наиболее ценных вкладов среди вышедшей за последние годы исторической литературы” (A. Алтементс [8, 767])
„За профессором Р. Виппером в течение последних 15 проведённых им в Латвии лет числятся 12 книг, среди них 4 большие тома истории Нового времени, каждый из которых превышает 500 страниц; в периодике за то же время он предоставил 24 обширных исследования на латышском и немецком языках. Все эти многочисленные книги и сочинения свидетельствуют о большой эрудиции и неистощимой трудоспособности проф. Р. Виппера, которые он сохранил и по сей день. На самом деле, кажется, что в последнее время в этом отношении он стал ещё продуктивнее и неутомимее. Эти непрерывные трудовые достижения проф. Р. Виппер может проявлять благодаря не только своему упорству и любви к труду, но и усовершенствованной за долгие годы методике и систематическому подходу к каждой проблеме. В своей повседневной жизни проф. Р. Виппер знаком лишь с университетом либо опять с тем же трудом дома, в архивах, в библиотеках. Без лекций ему скучно, поскольку он любит университет и им живёт” (M. Степерманис [72, 469-470])
„Книга истории Нового времени проф. Р. Виппера является заметным приобретением для нашей не совсем богатой исторической литературы... Многократно проверенные факты и логически ясное разделение материала, как и бодряще живое, наполненное хорошо отобранными и характерными многочисленными цитатами из источников, повествование делает всю эту обширную историческую массу однородной, легко понятной и интересной. Книгу с истинным удовольствием прочтут все, кто в ходе исторических судеб Европы прошедшего столетия ищет толкование явлениям современной всеобщей истории. Для студентов эта книга будет очень полезной, потому что при подготовке к экзаменам будет одним из необходимейших справочников” (M. Степерманис [69, 146])
„Профессор Р. Виппер, невзирая на свой очень длинный список трудов, который даёт ему полное право на спокойный, солнечный отдых, всё же совсем ещё не думает отказываться от любимой работы историка, и, кажется, именно сейчас, когда у него за спиной уже так много отличных и ценных научных достижений, хочет в своих новых трудах достичь максимально возможного совершенства и ясности” (M. Степерманис [71, 142])
„Давно уже у латышей была потребность в своей обширной, на научной основе написанной истории Нового времени. Однако такое издание было связано с большими трудностями: автор должен был быть не только учёным с обширной эрудицией, но он должен был быть большим мастером построения и стиля, чтобы не утонуть в мозаике многих мировых событий, но мочь создать особенное, многократно продуманное, связное и гармоничное общее изображение многочисленных исторических событий. В лице проф. Роберта Виппера для нас удачно нашёлся автор, который на самом деле с честью выполнил все эти, иногда с трудом объединяемые, идеальные требования: за долгие десятилетия научных исследований и академической деятельности проф. Р. Виппер приобрёл такую широту эрудиции и совершенство изложения стиля, что в этом отношении нам могут позавидовать и некоторые великие державы, где среди массово выпускаемых исторических книг будет трудно найти сочинения, равноценные истории Нового времени проф. Р. Виппера по содержанию и изображению” (M. Степерманис [70, 711-712])
“Роберт Виппер со своими работами, посвящёнными крестьянскому вопросу, существенно освежил страницы истории Латвии. Это был весьма острый вопрос, и немецкие историки сильно противились. Виппер был видным архивистом, он побуждал своих студентов отправляться в Рижский архив с целью создать новые веяния в осмыслении истории Латвии” (В. Авотиньш [11])
„История аграрных отношений нашей страны принадлежит к составной части основ истории Латвийского государства, потому что в основе всей политической и освободительной борьбы нашего народа была Латвия как идеал аграрного государства, и ещё далеко впереди то время, когда об этом кардинальном вопросе нашей независимости будет достаточно много написано, потому что сейчас в этой области истории, за исключением исследований проф. А. Швабе и проф. Р. Виппера, других крупных, заглядывающих глубоко в прошлое работ не было” (O. Нонацс [49, 9])
“Профессор истории Роберт Виппер теперь читал свои лекции по-латышски - они были переведены с русского языка, стильно элегантны и прочитаны самим седым профессором с чувствами и удивительно ясным произношением; было приятно слышать и само чтение, и ясно выраженные мысли… Он медленно, очень тщательно выговаривая каждый слог, читал в элегантных выражениях написанный текст. И по содержанию он был настолько продуман и отточен, что – надо признаться – там я в первый и в последний раз слушала настолько хорошо освещённые события истории Латвии в связи с мировыми событиями. Ещё до сих пор в памяти сентенции, которые профессор присоединял, заканчивая рассмотрение какого-нибудь исторического периода, и которые мы в спешке записывали в своих тетрадях для записей, например: «История не повторяется, но – она любит аналогии»” (В. Руке-Дравиня [64, 13])
„Проф. Р. Виппер на самом деле был выдающимся учёным и лектором… он так говорил о древних греках и французах времён революции, словно являлся их современником и сам их видел, слышал и говорил с ними... Виппер был настоящим учёным – идеалистом, который с большим вниманием подходил к историческим процессам и делал такие же вдумчивые заключения, не стремясь загнать всё в известные рамки, часто позволяя сделать выбор самим слушателям... Также его учебники для гимназий были самыми распространёнными: они были современными в лучшем значении этого слова. Мы, тогдашние студенты, учились в школах по Иловайскому или, в лучшем случае, по Виноградову. Нас учили нагромождению фактов, хронологии, но не учили самому ходу истории, её философии и социологии. И тут вдруг получили книгу, которая открыла нам совсем другой мир, осветила ход событий” (A. Билманис [14, 27])
„Р. Ю. Виппер бесспорно был самым выдающимся профессором историко-филологического факультета 1911 – 1916 гг.: он соединял в себе обширные и разносторонние знания, способность самостоятельно и тонко мыслить; при этом у него была спокойная увлекающая форма изложения... Курсы Р. Ю. Виппера по истории античного мира, новейшего времени, социальных идей, методологии исторической науки открывали перед нами широкие перспективы, возбуждали работу мысли, воспитывали навыки научно-исторического анализа” (Н. Дружинин [197, 22-23])
„Его университетские курсы и учебники по всеобщей истории пользовались в России большой популярностью. От традиционных они резко отличались оригинальностью идей, стилем, приближенностью к современным исканиям в исторической науке” (Б. Сафронов, Н. Самсонова [250, 100-101])
„Острота и афористичность языка Р. Ю. Виппера, умение быстро улавливать суть вопроса и облекать свою мысль в изысканную форму подобно огранке драгоценных камней придают блеск элементам его философии истории” (В. Прозоров [242])
„В своих симпатиях и отношении Р. Виппер видится нам близким – он руководствуется демократическими принципами, Виппер – либерал по сути, в его изложении чувствуется сильная симпатия к завоёванным и порабощённым, к тому же без покровительственного момента, характерно понимающее отношение к судьбам малых народов, Р. Виппер стремится быть максимально объективным и толерантным, его описания моральные, но не морализаторские” (Н. Каже, A. Мацкевича [28, 53])
„Роберт Виппер – историк, который занимается не только изучением истории Нового времени, но и интересуется всем историческим путём человечества. Всегда он искал связь между различными явлениями жизни, а весь труд своей жизни посвятил в одинаковой мере прояснению и опубликованию как духовных, так и культурных ценностей… И многие другие вопросы занимали Роберта Виппера. Как один характернейший из них, упомянем читанный им в университете курс об истории латышского народа в связи с историей всей Европы. Этот курс он начал (в 1935 году) значимыми словами: «События в жизни латышского народа являются неотъемлемой частью всей европейской истории», – и нельзя отрицать, что именно эти слова оставили самое глубокое впечатление в толковании латышской истории” (A. Карнупс [27, 885-886])
„15 сентября этого года начал читать лекции на латышском языке широко известный историк проф. Р. Виппер, который, несмотря на 72 года, на склоне лет изучил латышский язык. Несмотря на Положения Университета о знании латышского языка, ему было сделано исключение, однако примерно в течение одного года он читал «Истории латышского народа в связи с всеобщей историей Европы», что показывает, как близок ему латышский народ… Этим своим шагом проф. Р. Виппер завоевал безраздельные симпатии латышских студентов” (Оказание редкостного внимания латышскому народу [60, 3])
“О различных событиях, проживая в изгнании, мы пересмотрели своё мнение. Так, трагикомические ситуации и трудности, которые переживали профессора Виппер и Федер, не зная хорошо латышский язык, у сегодняшнего читателя-эмигранта вызовут, скорее, симпатию, чем насмешку и досаду” (Г. Аугустс [10, 4])
„История Нового времени III (Jauno laiku vēsture III) Р. Виппера охватывает эпоху развитого капитализма и милитаризма (1851 – 1918)... Как и во всех работах Виппера, увлекает обширность материала, объективность и самостоятельный взгляд” (История, история литературы, искусство)
„Переход Р. Виппера в Ригу обозначил новый мощный поворот в написании и изучении истории… он свою всестороннюю эрудицию, обширные знания, критически вышколенный опыт и добрую славу, без каких-либо сопутствующих корыстных целей, посвятил Латвии, которая для него и для его семьи стала новой духовной отчизной… Из семинаров Р. Виппера не только в России, но и в Латвии выросло целое новое поколение историков” (A. Шв. [5, 7])
„Книга Роберта Виппера выделяется концентрированным повествованием, ясным изложением, интересными идеями, отличной эрудицией и последовательно продуманными заключениями. Её можно считать одним из наиболее ценных вкладов среди вышедшей за последние годы исторической литературы” (A. Алтементс [8, 767])
„За профессором Р. Виппером в течение последних 15 проведённых им в Латвии лет числятся 12 книг, среди них 4 большие тома истории Нового времени, каждый из которых превышает 500 страниц; в периодике за то же время он предоставил 24 обширных исследования на латышском и немецком языках. Все эти многочисленные книги и сочинения свидетельствуют о большой эрудиции и неистощимой трудоспособности проф. Р. Виппера, которые он сохранил и по сей день. На самом деле, кажется, что в последнее время в этом отношении он стал ещё продуктивнее и неутомимее. Эти непрерывные трудовые достижения проф. Р. Виппер может проявлять благодаря не только своему упорству и любви к труду, но и усовершенствованной за долгие годы методике и систематическому подходу к каждой проблеме. В своей повседневной жизни проф. Р. Виппер знаком лишь с университетом либо опять с тем же трудом дома, в архивах, в библиотеках. Без лекций ему скучно, поскольку он любит университет и им живёт” (M. Степерманис [72, 469-470])
„Книга истории Нового времени проф. Р. Виппера является заметным приобретением для нашей не совсем богатой исторической литературы... Многократно проверенные факты и логически ясное разделение материала, как и бодряще живое, наполненное хорошо отобранными и характерными многочисленными цитатами из источников, повествование делает всю эту обширную историческую массу однородной, легко понятной и интересной. Книгу с истинным удовольствием прочтут все, кто в ходе исторических судеб Европы прошедшего столетия ищет толкование явлениям современной всеобщей истории. Для студентов эта книга будет очень полезной, потому что при подготовке к экзаменам будет одним из необходимейших справочников” (M. Степерманис [69, 146])
„Профессор Р. Виппер, невзирая на свой очень длинный список трудов, который даёт ему полное право на спокойный, солнечный отдых, всё же совсем ещё не думает отказываться от любимой работы историка, и, кажется, именно сейчас, когда у него за спиной уже так много отличных и ценных научных достижений, хочет в своих новых трудах достичь максимально возможного совершенства и ясности” (M. Степерманис [71, 142])
„Давно уже у латышей была потребность в своей обширной, на научной основе написанной истории Нового времени. Однако такое издание было связано с большими трудностями: автор должен был быть не только учёным с обширной эрудицией, но он должен был быть большим мастером построения и стиля, чтобы не утонуть в мозаике многих мировых событий, но мочь создать особенное, многократно продуманное, связное и гармоничное общее изображение многочисленных исторических событий. В лице проф. Роберта Виппера для нас удачно нашёлся автор, который на самом деле с честью выполнил все эти, иногда с трудом объединяемые, идеальные требования: за долгие десятилетия научных исследований и академической деятельности проф. Р. Виппер приобрёл такую широту эрудиции и совершенство изложения стиля, что в этом отношении нам могут позавидовать и некоторые великие державы, где среди массово выпускаемых исторических книг будет трудно найти сочинения, равноценные истории Нового времени проф. Р. Виппера по содержанию и изображению” (M. Степерманис [70, 711-712])
“Роберт Виппер со своими работами, посвящёнными крестьянскому вопросу, существенно освежил страницы истории Латвии. Это был весьма острый вопрос, и немецкие историки сильно противились. Виппер был видным архивистом, он побуждал своих студентов отправляться в Рижский архив с целью создать новые веяния в осмыслении истории Латвии” (В. Авотиньш [11])
„История аграрных отношений нашей страны принадлежит к составной части основ истории Латвийского государства, потому что в основе всей политической и освободительной борьбы нашего народа была Латвия как идеал аграрного государства, и ещё далеко впереди то время, когда об этом кардинальном вопросе нашей независимости будет достаточно много написано, потому что сейчас в этой области истории, за исключением исследований проф. А. Швабе и проф. Р. Виппера, других крупных, заглядывающих глубоко в прошлое работ не было” (O. Нонацс [49, 9])
“Профессор истории Роберт Виппер теперь читал свои лекции по-латышски - они были переведены с русского языка, стильно элегантны и прочитаны самим седым профессором с чувствами и удивительно ясным произношением; было приятно слышать и само чтение, и ясно выраженные мысли… Он медленно, очень тщательно выговаривая каждый слог, читал в элегантных выражениях написанный текст. И по содержанию он был настолько продуман и отточен, что – надо признаться – там я в первый и в последний раз слушала настолько хорошо освещённые события истории Латвии в связи с мировыми событиями. Ещё до сих пор в памяти сентенции, которые профессор присоединял, заканчивая рассмотрение какого-нибудь исторического периода, и которые мы в спешке записывали в своих тетрадях для записей, например: «История не повторяется, но – она любит аналогии»” (В. Руке-Дравиня [64, 13])